Ну, вот и всё. Я бросила телефонную трубку, села за стол, мило улыбнулась и даже что-то ответила на встревоженные вопросы – конечно же, невпопад. «Всё кончено!» - звенело у меня в мозгу. «Всё кончено!» сказали стол и скатерть, тарелка и вилка. Как будто что-то оторвалось внутри и улетело далеко-далеко вниз, а я осталась болтаться в воздухе, в подвешенном состоянии, изо всех сил стараясь не озираться испуганно по сторонам в поисках поддержки и опоры.

«Брошенная» - слово презрительное, неласковое. В нём нет ни капли сочувствия. Получается, что те, кого бросили, сами виноваты в своём горе – крутись, как хочешь, как можешь, под всезнающими и часто насмешливыми взглядами. Бросили – словно вещь, словно никчёмный предмет, устаревшую часть гардероба, вышедшую из моды ещё в прошлом сезоне…

Я долго искала и подбирала в свой адрес слова – самые уничижительные, злые, насмешливые. Воспоминания были нетерпимы. Вечера напоминали кошмар; но ночи были ещё хуже, потому что сны приходили тяжёлые, как свинец. Однако самыми страшными были дни – дни, когда надо было улыбаться, спокойно отвечать на недоумённые вопросы: «Да, мы расстались», и неумело и расплывчато лгать: «Это было взаимное решение».

Взаимное решение! Это самая большая ложь на свете. Решение о расставании никогда не бывает взаимным: кто-то сомневается, колеблется, но кто-то всё равно произносит сакраментальные слова первым. И вторая сторона вынуждена принять условия игры – деваться некуда. Надо «сохранить лицо», не признаться никому – даже самому себе! – что ты брошен, что ты больше не нужен, или (что ещё хуже) что тебе предпочли кого-то другого.

Почему так паршиво, когда тебя бросают? В принципе, в одиночестве нет ничего плохого. Я снова – сама себе хозяйка, я сбросила с себя груз ответственности, ведь и меня не всё устраивало в сложившихся отношениях… У меня стало больше свободного времени, которое я могу посвятить только и исключительно себе, а не человеку, который моей жертвы уж точно не оценит. После первого припадка ненависти к себе – брошенной – я стала выискивать положительные стороны ситуации, в которую оказалась втиснутой, точно какая-нибудь несчастная средневековая ведьма – в пыточное приспособление.

Услужливая память ловко подкидывала дровишек в огонь: теперь объектом ненависти стал тот, кто остался за пределами моего жизненного пространства. Но от обвинений в его адрес, как и от обвинений в свой, становилось только паршивее.

Кроме чувств сердечных, пострадало моё самолюбие – это теперь, по прошествии времени, я видела абсолютно чётко. Моему самоуважению был нанесён серьёзный урон; я потерпела неудачу там, где надеялась на полную победу. Мало того – я считала, что победа уже в моих руках, и торопилась праздновать её. Где же я ошиблась и в чём? Как понять, в чём причина случившегося, чтобы больше никогда не стать брошенной, никогда не попасть на «скамейку запасных», никогда не висеть в воздухе, с лицемерной миной улыбаясь любопытствующим и злобствующим?

Конечно, всё достаточно печально. Теперь надо строить всё заново, с ноля; а ведь предстоящие события казались вполне предсказуемыми и запланированными. Что может чувствовать архитектор, стоя на обломках здания, которое долго и упорно возводилось по его проекту? Конечно, ему будет паршиво, как и мне сейчас. А теперь восстанавливать разрушенное будет труднее – потому что печальный опыт неминуемо понизит самооценку, научит осторожности, заставит долго присматриваться там, где раньше рубилось с плеча. Но, с другой стороны – любой опыт во благо; впредь буду умнее.

Постепенно воспоминания перестали приносить боль: я научилась думать о прошлом без истерических всплесков ненависти к себе и ко второй стороне конфликта. Да, мне было паршиво; паршиво потому, что я была обманута, убаюкана ложью и лестью, а потом безжалостно выброшена в реальность. Но кто кому лгал? Возможно, что я – сама себе. Я не замечала явных признаков несовпадений, несоответствий, нестыковок. Я не находила в себе силы увидеть всё, как есть, без «розовых очков».

Конечно, бывает ещё хуже. Бывают случаи самого страшного предательства, подлой трусости, когда бросают человека беспомощного – беременную женщину, ребёнка, когда бросают, узнав о болезни, когда бегут от ответственности, скрываясь, словно с места преступления. Тогда словом «паршиво» ощущения уже не опишешь.

Получается – нам бывает паршиво, когда нас бросают, не потому, что кто-то перестал нас любить, а потому, что мы в результате перестаём любить себя… Но ведь это вполне преодолимо! Уж сама с собой я как-нибудь разберусь, смею вас заверить. Я снова научусь смотреться в зеркало с улыбкой восхищения, я снова смогу удовлетворённо вздыхать, с гордостью любуясь на то, что делаю, снова с тайным удовлетворением начну прислушиваться к эху своих слов.

Я больше никому не позволю обмануть себя – даже своим чувствам. Да, мне сейчас паршиво; но есть ещё завтрашний день, и то, каким он будет, зависит только от меня!


ladosha, специально для www.womansterritory.ru